Перекипел разноцветной пургой хмельной Иерусалим - и тот, Кто приходит лёгкой стопой, уйдёт, до конца незрим.
И будет, как прежде: и день - не в день, и ночь - не в ночь: до утра; и рухнут в море, отеплохадев, смоковница и гора. *** И мир прекрасен, как всегда, как перед смертью Господа, а после он свернётся вдаль и станет точкой острова,
неизмеримого, как свет над океаном молний, никем он чисто не воспет и набело исполнен. *** Пришёл я в этот мир разбить самодовольство смелых и радости кумир из пёстрого соделать белым, затем стереть его в левкас тончайший, крепче снега - и нанести на вещий ствол сто фресок божьего разбега; остатки - без следа развеять в праздничных ущельях, да освятит звезда весенней грязи новоселье. 2010
- Дни утекают, Господи, А как же Ты живёшь? - А я тебя по площади Тащу сквозь дождь, Кругом плескают спины, И в них – глаза, А Ты – во мне, мой милый, Слеза-лоза.
Первый ангел узорит, Второй спокойно стоит, Третий ангел неволит, Четвёртый достроит скит из щепочек и дождя, Пятый ангел летит, Шестой алмазом слепит. Седьмой ангел – нельзя и назвать его. В семь вернётся ангел Восьмой насовсем, насовсем. Девятый ангел как щит. Десятый ангел молчит.
Первый ангел как свет по колено в снегу, Второй как зелёный гул, Третий ангел ответ читает возле огня, Четвёртый ангел, маня сквозь вишни, не даст ответ. Пятый по радуге гость, Шестой как жжёная кость, Седьмой приносит грозу, и лозу, и метель, Восьмому – арфа, свирель, Девятому ангелу – даф и ледяная вода по капле. И сон не наш. Десятый несёт семь чаш.
